Торгрим Злопамятный

Thorgrim Grudgebearer

Первая волна Великого вторжения Хаоса достигла ворот Караз-а-Карака. В глубине подземной цитадели Торгрим Злопамятный услышал звуки тревоги, сидя у постели умирающего отца, Верховного короля. Торгрим поднялся и созвал своих воинов.
- Если эти дураки хотят битвы, — прогремел он, — тогда, во имя Грунгни и всех предков, они её получат!
Крепостная пушка разорвала орду Хаоса, прочертив борозду изувеченных тел. Хаос дрогнул, а армия Караз-а-Карака хлынула из главных ворот и уничтожила выживших миньонов Хаоса. Покончив с непосредственной угрозой, Торгрим отправил на север экспедиционный корпус. Он прибыл к городу Кислев всего за несколько дней до того, как огромное воинство Хаоса захватило Прааг и прорвало переднюю линию обороны кислевитов. Отряды Торгрима укрепили оборону Кислева, позволив защитникам продержаться до прихода Магнуса Праведного и его имперской армии. Совместными усилиями трое союзников изменили ход войны, и орды Хаоса были отброшены на север, хотя освободить Прааг от Хаоса насовсем так и не удалось.

Хроники Великой войны с Хаосом.

Верховный король Торгрим Злопамятный — потомок древнейшего и благороднейшего рода дварфийских правителей. В его жилах течёт кровь самого Грунгни, и мудрость Валаи осеняет хмурое чело.

Вскоре после победы в Великой войне с Хаосом Торгрим унаследовал от отца титул правителя цитадели Караз-а-Карак и Верховного короля всего Караз Анкора. Он поклялся отомстить за обиды и оскорбления, нанесённые расе дварфов которые были записаны в Великой Книге Обид, самой древней и наиболее важной из множества Книг Обид, имеющихся во всех королевствах дварфов. Эта книга известна как Даммаз Крон, и её страницы написаны кровью Верховных королей, а ветхие листы её растрёпаны и зачитаны до дыр.

Время от времени дварфам предоставляется удобный случай исправить какую-нибудь древнюю обиду. В этом случае Верховный король с чувством глубокого удовлетворения вычёркивает запись в книге. Однако это происходит весьма редко, и обида передаётся по наследству, поскольку дварфы больше предпочитают хранить обиду, чем забыть былое. Даже зачёркнутые обиды всё ещё могут перечитываться и никогда не забываются, но любовно вспоминаются вместе с историей о том, как в конце концов осуществилась месть. Дварфы чрезвычайно злопамятны, и Даммаз Крон упоминает множество эпизодов нечестного поведения других рас и даже самих богов. В языке дварфов нет слова «прощение», но зато есть много трудно уловимых вариаций на тему мести, компенсации и возмездия.

С раннего возраста Торгрим мечтает отомстить за свой народ и, возможно, когда-нибудь отложить в сторону Великую Книгу Обид, в которой будут вычеркнуты все записи. Подобное было бы невозможно совершить и в течение тысячи жизней, но дварфы — решительный народ, и, однажды приняв решение, они весьма упорны в достижении цели. Торгрим никогда не расстается с Великой Книгой Обид. Он хранит книгу рядом с собой днём и ночью, засыпая с её измятыми старыми страницами под подушкой и нося с собой в часы бодрствования. Ему удалось вычеркнуть несколько давних обид, включая выигрыш компенсации в тысячу золотых от бургомистра Альтдорфа за ущерб, нанесённый репутации Борина Трещотки во время Большой Альтдорфской ярмарки.

Когда Торгрим отправляется воевать, что случается довольно часто, ибо есть много тёмных и бесчестных деяний, требующих отмщения, он берет Великую Книгу Обид с собой. Его носят на Троне Власти четыре крепких ветерана — трононосители. Торгрим размахивает Топором Гримнира, который передаётся от Моргрима всем Верховным королям, его царское чело же украшено Драконьей короной Караз-а-Карака, отмеченной руной правления, которая по легенде была принесена дварфами из Южноземелья во время их первого переселения в Краесветные горы.

История[]

Эпоха расплаты[]

Вернувшись в Караз-а-Карак после сражений в Кислеве, верховный король Альрикссон почувствовал, как возраст и тяжёлое бремя власти начинают тяготить его. Возможно, самое важное было в том, что он ощущал, как велика цена войны, ибо в битвах с силами Хаоса были потеряны жизни многих дварфов, включая жизни его собственных сыновей. Сам король не остался без шрамов, ибо, восседая на своём Троне власти, Альрикссон сражался в самой гуще сражения и поразил многих врагов. Теперь он был тяжело изранен без надежды на лечение, хотя выносливый верховный король оставался непреклонным и не позволил своему рвению, бывшему с ним всю его долгую жизнь, померкнуть. Решение помочь Империи было принято быстро, и даже если бы он знал заранее, какова будет цена, то всё равно бы выступил - в честь клятвы своих предков и на помощь наследникам Сигмара.

Хоть король и вернулся победителем, он его душа не знала покоя. Другие короли дварфов не прислали в ответ на призыв к оружию столько воинов, сколько он ожидал. Вечное королевство чувствовало, что разделено не только расстоянием но и врагами. Каждая цитадель была занята своими проблемами, и он даже подозревал, что некоторые из его королевских родственников стали подвержены жажде золота - болезни, что, если оставить её без внимания, заканчивается отчуждением и безумием, и несчастные умирают от голода на огромных золотых горах. Более того, верховный король знал, что медленно умирает от ран и что у него более нет наследника. И всё же его не ждала судьба сидеть в тёмном зале, лелея старые обиды и оттачивая лезвие топора горечью, не делая ничего для Караз-Анкора.

Альрикссон созвал Совет королей - нечто, что не случалось уже более трёх столетий. Дварфийские короли всех цитаделей, вместе с наиболее могущественными танами и знатью всех кланов, проделали опасный путь к залам верховного короля. Они собрались в Великом Чертоге, и многие клятвы верности были произнесены вновь, прежде чем Альрикссон объявил, что желает выбрать преемника. Была дюжина подходящих кандидатов - великие короли и таны из знатных кланов, которые могли претендовать на происхождение от самих богов-предков. Каждый из этих благородных воинов получит целый год на то, чтобы совершить героические подвиги и предпринять деяния, достойные верховного короля, после чего предстанет перед всем собранием и тогда будет принято решение.

Собрание быстро одобрило план, множество искренних голосов отреагировало на него, как бывало в Великом Чертоге в древние времена. Выбор преемника, одобренного Советом старейшин, был (и по-прежнему есть) традицией среди дварфов, а следование традициям среди дварфов всегда приветствуется с большим энтузиазмом. Но это предприятие было ещё лучше, ибо, помимо древней традиции, оно предлагало соревнование в деяниях, соглашение, которое не останется без внимания, ибо многие древние саги повествуют о великих королях и их подвигах, которые они свершали, дабы завоевать Трон. Этим верховный король Альрикссон продемонстрировал великую мудрость, ибо всем дварфам не терпится доказать превосходство своего клана и несравненность своей цитадели.

Деяния, достойные верховного короля[]

Через год Совет королей собрался вновь. Пока распивали эль, представители каждого клана шумно веселились, прежде чем верховный король Альрикссон поднял руку и потребовал тишины. Были сказаны правильные слова и записаны обиды, ибо не было трёх кандидатов, двое из которых, как было известно, погибли, совершая свои деяния, а третий пропал и предположительно был мёртв.

После того, как завершили формальности, в Великом Чертоге вновь зазвучали гудящие голоса, песнопения и грубые комментарии по поводу неудач разных кланов. Каждый претендент вставал на возвышении перед троном верховного короля и поворачивался лицом к собравшимся хирдам. Когда эхо от слов его сторонников утихало, он рассказывал остальным о совершённых им деяниях. Большая их часть была принята с восхищением - пожалуй, самые громкие восторги принадлежали Унгриму Железному кулаку, который приказал притащить голову убитого им великана (что потребовало дюжины дварфов), дабы все могли полюбоваться на её размер. Ему дышал в затылок Бурегар, глава клана Ангрунд и прямой наследник короля Лунна, последнего правителя Карака-Восемь-Вершин. На протяжении нескольких периодов в истории дварфов верховный король сидел на троне этого карака, и несколько кланов надеялись, что этот род вновь будет править, хотя Карак-Восемь-Вершин ныне лежал в руинах.

Уже когда король Альрикссон успокоил толпу, чтобы вынести вердикт, в огромный зал вошёл опоздавший. Это был никто иной, как сын сестры верховного короля, Торгрим, которого ранее считали скорее всего убитым. Его хорошо знали в Караз-а-Караке, а стареющий король долгое время был его наставником. Теперь он вернулся, окружённый теми, кого не видели в Караз-а-Караке тысячи лет - отрядом дварфов из Норски. Во время кампании в Кислеве, после того, как верховный король Альрикссон был ранен, именно Торгрим восстановил старые связи с этими давно отдалившимися кланами. В свою очередь, каждый из королей Норски поведал о нём и доблестных деяниях, которые он совершил на ледяном севере - об убитых великих чудищах и выигранных битвах. Однако, подобными событиями путешествие Торгрима не кончалось.

Торгрим, вместе с другими членами своего клана, посетил несколько утерянных владений в поисках тех сокровищ, что оставались сокрытыми, или выискивая и истребляя тех созданий, что осмелились присвоить себе созданные дварфами древности почитаемые реликвий. Он вернул несколько давно утерянных реликвий с рунами, о которых Крагг Мрачный, старейший из ныне живущих в Караз-Анкоре повелителей рун, слышал лишь из легенд. Многие из собравшихся членов Совета старейшин открыто прослезились, проходя мимо этих возвращённых частичек более славной эпохи, наслаждаясь искусной работой над Золотым скипетром Норгрима и радуясь принесённым фрагментам того, что могло быть только лишь утерянной короной Карак-Дража.

Пока короли собравшихся кланов и почтённые старейшины с наслаждением ходили вокруг этих артефактов, Торгрим наконец заговорил. Его гудящий голос эхом отразился в километровой длины украшенном колоннадами зале, и все могли слышать металл в нём. Возвращения, говорил он, этих давно утерянных сокровищ недостаточно. Его слова звучали смело, призывая к возвращению павших владений, чтобы кланы работали вместе, как встарь. Наиболее страстно Торгрим призывал к могучему отмщению. Все потенциальные преемники сказали столько же, но клятва Торгрима шла ещё дальше, ибо он объявил, что его мечта - отомстить за несправедливости, причинённые его народу, и стереть всю Великую Книгу обид.

Собравшиеся дварфийские владыки, в чьих глазах по-прежнему светились счастье от возвращённых сокровищах, молчали - храбрость и смелость слов Торгрима прозвучали как раскат грома. Затем тысячи голосов взревели как один, столь громко, словно бы намеревались сдвинуть сводчатый потолок. Застучали пивные кружки, и столь сильными были удары по столам, что волны эля хлынули на пол. Так Торгрим Злопамятный был объявлен наследником верховного короля Альрикссона, и началась новая эра.

Великое отмщение начинается[]

Немного времени прошло с момента объявления Торгрима преемником, когда его короновали как верховного короля, ибо раны Альрикссона в Великой войне с Хаосом так и не удалось исцелить. Впрочем, старый дварф был столь стойким и упрямым, что просто отказывался умирать, держался, несмотря на боль, пока не был объявлен достойный преемник, а его замыслы по объединению его народа не продолжились. Так умер великий король.

Торгрим знал, что вдохновил своих подданных и что ему нужно было пользоваться моментом. Поэтому он лично возглавил кампанию с целью выбить орков и гоблинов с перевала Чёрного Огня, дабы Караз-а-Карак мог гарантировать стабильную торговлю с Империей. После ряда кровавых боёв Торгрим повёл свой хирд к перевалу с юга, а король Альрик Ранульфссон из Карак-Хирна окружил его своими силами для атаки с севера. Два короля прорубили здесь кровавые коридоры сквозь ряды зеленокожих и встретились в центре долины, где они облокотились на свои топоры и побеседовали, прежде чем закончить резню. В тот день было вычеркнуто несколько обид, став началом того, что будет Великим отмщением.

Возвращение в Карак Восьми Вершин[]

Правление Торгрима продолжилось там, где остановился Альрикссон - в напоминании всем дварфам (и их врагам), что, хотя дварфы больше не обладают былой мощью, они по-прежнему являются силой в этом мире, с которой следует считаться. Одна за одной разрушенные цитадели были возвращены. Продвижение было медленным, пока дварфы мрачно сражались, чтобы получить плацдарм среди руин величия своих предков. Самым амбициозным планом Торгрима была его попытка объединить кланы, чтобы помочь Белегару, сыну недавно умершего Бурегара, в его задаче отвоевать Карак Восьми вершин. С момента его падения множество экспедиций пытались сделать это, но все они кончились неудачей.

Для прорыва войск короля Белегара были приложены огромные усилия, ибо даже в разрушенном состоянии Карак Восьми вершин представлял собой серьёзный ряд природных оборонительных сооружений и смертоносных узких проходов. Дварфы, пытавшиеся в прошлом пройти сюда, становились жертвами засад, ядов и разделявших их атак прежде, чем могли пробиться в глубины княжества. Чтобы оснастить армию Белегара, Торек Железнобровый, старший рунический кузнец из Карак Азула, выковал новые покрытые рунами топоры и молоты, а Торгрим одарил воинов Белегара древним вооружением из своей сокровищницы. Это была выглядела словно армия из древних времен, когда целые отряды шли на войну с руническим оружием, защищённые усиленными рунами доспехами.

При поддержке хирда из Карак Азула во главе с Тореком Железнобровым дварфы прорвали внешнюю линию обороны и пробились с боем в Карак Восьми вершин. Оттуда они отбили часть верхнего города и укрепили его для отражения контратак. Они сделали это вовремя - вскоре ночные гоблины обрушились на них бесконечной волной, превосходя дварфов множеством тысяч на одного. Дварфы не отступали, их боевые машины и трескучие молнии из наковальни Торека собирали с врага ужасную дань. Те из зеленокожих, что доходили до боевых порядков дварфов, встречались со стеной стали, которую ни один враг не мог преодолеть. В разрушенных стенах своих предков дварфы стояли насмерть, и склоны тёмной долины восьми вершин вновь отражали эхо звуков резни и боевых песнопений.

Скарсник, лидер ночных гоблинов и самопровозглашённый «Военачальник Восьми вершин», прекратил неэффективные атаки спустя несколько дней. Потери зеленокожих насчитывали десятки тысяч, но Скарсник знал, что может себе их позволить нести каждый день, если понадобится. Этот натиск был лишь разведкой боем, и теперь он догадывался, что нужно дварфам, так что проницательный вожак ночных гоблинов начал готовить более коварное нападение. Неподалёку из теней всё видели красноглазые шпионы скавенов , которые сообщили новости Квику Головорезу, самому знаменитому из военачальников клана Морс. После множества битв Квик правил большей частью нижних глубин Карака Восьми вершин. Здесь, в подбрюшье цитадели, скавены вырыли свои собственные огромные катакомбы. По приказу Квика были собраны ударные подразделения штурмовых крыс- тысячи воинских Когтей, ждущих приказа возглавить атаку. Вскоре они истребят ночных гоблинов и ненавистных бородачей одним ударом.

Война у Карака Восьми вершин длилась десятилетия - Белегар и его дварфы сопротивлялись заговорам, союзам, засадам, механизмам скавенов и бесчисленным смертельным ловушкам. Три раза их спасали посланные на помощь войска, прорывавшиеся сквозь заграждения из врагов и приводившие столь необходимые подкрепления, последнюю армию вёл даже сам Торгрим. Белегар дал клятву возвратить Карак Восьми вершин, и, шаг за кровавым шагом, дварфы расширили свой плацдарм. С каждым маленьким успехом инженеры восстанавливают укрепления перед неизбежной контратакой. Так битва и продолжается в состоянии постоянной осады.

В тени Нагашиззара[]

Возглавляя посольство высших эльфов к верховному королю Торгриму, Алиатра, будущая Вечная королева Ултуана, попала в плен - вампир Маннфред фон Карштайн поймал её эскорт в ловушку с могучей армией нежити перед вратами Караз-а-Карака. Торгриму мало дела до судьбы любого эльфа, но честь требовала, чтобы он что-то предпринял. Хирд Торгрима последовал за Маннфредом к Нагашиззару, и после прибытия узнал, что высшие эльфы уже послали свою собственную армию, войско во главе с прославленным князем Тирионом. Эльфы преуспели в освобождении Алиатры из проклятой цитадели, но Маннфред начал контратаку - воинство нежити было невероятных размеров. По команде Торгрима мрачные воины Караз-а-Карака присоединились к сражению, и под конец именно сталь дварфов сыграла решающую роль. Торгрим под прикрытием молотобойцев своего клана перебил кабал некромантов, дававших армии Маннфреда необычайную живучесть. Увы, удар был нанесён слишком поздно.

Когда слуги Графа Вампира падали под ударами громриловых молотов, Маннфред пробил себе путь сквозь ряды эльфов, ранив или убив множество их героев и вновь захватив Алиатру, после чего утащил её во тьму. Так была омрачена великая победа. Что ещё хуже, Тирион не выказал благодарности дварфам, вместо этого он обвинил их в утрате Алиатры. Тирион не собирался атаковать, но его оскорбительные слова были столь же непростительны. Многие дварфы впали в ярость, видя такую обиду их сородичам, но Торгрим успокоил их. Он не столь заносчив, сказал он, чтобы превратить трагедию в катастрофу, и его долг чести теперь выплачен - в следующий раз высшие эльфы смогут сражаться лишь в одиночку. Несколько дней спустя советники Торгрима пытались побудить его внести новую запись в Великую Книгу обид, но Торгрим отказался, зная, что у него было преимущество, и он чувствовал, что Тирион уже был на грани разгрома.

Во время правления Торгрима из Великой Книги обид вычёркивали записи быстрее, чем добавляли новые - факт, который мрачные и часто фаталистические дварфы считают великой победой. Но теперь в нём и его воинах отчаянно нуждались на севере, и Торгрим приказал начать новый долгий марш.

Судьба в Конце Времён[]

Далеко на востоке от Бретоннии, Верховный Король Торгрим Злопамятный был погружён в раздумья. Он ощущал, что мир менялся, и не в лучшую сторону. С высоты своего трона, расположенного в великом зале Вечной Вершины, он корпел над отчётами, которые ему приносили каждый час. Все они были вестями о дурном предзнаменовании, и под пышной бородой вид у короля становился всё более мрачным.

Дварфы всегда были суровым народом, и мрачный внешний вид - такая же часть их характера, как и привычка подмечать упадок во всём, что появилось со времён их праотцов. Тем не менее, даже столь придирчивая раса была поражена тем, насколько угрожающими были знамения. Долго спавшие вулканы гремели, и сами основания планеты дрожали и тряслись. Даже самые стойкие из ветеранов – седовласые старейшины с самыми длинными бородами – признавали, что никогда они не сталкивались с таким количеством проблем, равно как никогда их предчувствие беды не было столь сильным.

С вершин смотровых вышек среди заснеженных вершин Гор Края Света дварфы взирали на грядущую бурю. Они заметили вторгающийся мрак Тёмных Земель, приливную волну тьмы, через которую пробивались лишь полосы болезненно-зелёного света, испускаемого проклятой луной. Они наблюдали за врагами, собиравшимися в орды таких размеров, каких нынешние дварфы доселе не видели. Границы Скверноземелья, этого рассадника зеленокожих, прорывались, и с каждым днём всё больше племён огров уходили от обволакивающей темноты востока. Что-то ужасное назревало в Сильвании, ибо по всей её границе выросли громадные укрепления из кости, в то время как облака тёмной магии кружились в воздухе. На склонах лютые звери пробуждались от сна с большей частотой и свирепостью, чем могли вспомнить самые старые и недовольные сказители.

С севера приходили самые угрожающие и зловещие знаки. Странные огни извивались на горизонте, и загадочные бури проносились над землями. В донесениях из Крака Драк, самого северного оплота в Норске, говорилось о демонах, прочёсывающих земли, и всеобщей мобилизации; воины Тёмных Богов увеличивали своё число. Древнебородые, что помнили чёрные дни до Великой Войны с Хаосом, признали, что эти грозные знамения выглядели столь же угрожающими, как и предзнаменовавшие то печально известное вторжение, и даже хуже.

Из-за этих мрачных известий Торгрим был погружён в раздумья. Хоть его народ и ослабел со времён золотого века, когда горные королевства были полны богатств и кузнечное искусство дварфов достигло высочайшего уровня мастерства, он всё ещё был сильным. Враги разбивались о стены непоколебимых твердынь, как волны разбиваются о скалы. Раз за разом дварфы выходили на поле боя, чтобы снести армии захватчиков или очистить горные перевалы от кошмарных чудовищ. С той давней поры, когда Боги-Предки ходили среди них, дварфы стойко держались. Как гласит Великая Книга Обид, они преодолевали демонические нашествия, сотрясающие горы землетрясения, вторжения с севера и величайшие армии своих давних врагов.

И всё же перспектива новой встречи со всеми этими угрозами была устрашающей. Даже Торгрим, неустанный мститель своего народа, был как громом поражён растущим количеством неотложных дел. Некоторые кланы, включая влиятельную гильдию рунных кузнецов, указали на растущее число недругов и объявили, что пришло время запечатать твердыни, дабы оградить себя от горестей того, что станет смутным временем.

Затем, как во времена прошлых катастроф, дварфы будут защищены в бесчисленных горных крепостях, в безопасности, в то время как мир будет гореть в пламени войны. Хотя они все ещё будут уязвимы для подземных атак, поклявшиеся в том, что закрытые врата станут спасением для дварфов, указали на ослабление давления со стороны своих давних врагов – ночных гоблинов и скавенов.

Многие твердыни, среди них Жуфбар и Карак Азул, доложили, что постоянные атаки на Подземный Путь недавно замедлились или вовсе прекратились. Однако самые искусные рудокопы среди дварфов, спускавшиеся в самые глубинные из подземелий, чувствовали, что это настороженное спокойствие было пустышкой, знаком того, что их враги планировали что-то зловещее. Они утверждали, что их враг наращивал силы, а некоторые даже заявляли об открытии новых входных туннелей для дерзкого подкопа под дварфами

Как и всегда, Торгрим Злопамятный принимал своих разномастных советников с мрачным выражением лица. Он тоже взирал на враждебное небо, одаряя их тем же полным пренебрежением, с каким он получал дурные вести. Закалённый возрастом и множеством битв, Торгрим знал о том, что его народ был разделён. Многие всё ещё были недовольны его решением помочь эльфам Ултуана, что вылилось в провальную попытку спасти Вечное Дитя из вампирской хватки Манфреда фон Карштайна. Но сама идея запереть врата и надеяться переждать угрожающую катастрофу была немыслима для Верховного Короля.

Хоть он и был связан клятвой помощи Империи, Торгрим знал, что если он призовёт все твердыни, некоторые короли воспримут в штыки идею встретить растущую угрозу лицом к лицу. Король Казадор уже запечатал главные врата Карак Азула. Таким был совет величайшего живого рунного кузнеца, Торека Железнобрового, предложившего верить в прочные стены, нежели бессмысленно тратить силы на помощь своенравным союзникам. Более того, мастер-кузнец рун лично подал Верховному Королю заявление о направлении всех сил на возвращение древних артефактов, ибо он надеялся раскрыть некоторые секреты великого наследия Богов-Предков и использовать их на благо гномов.

Торек был абсолютно уверен в том, что ему почти удалось найти месторасположение легендарного портального камня Валайи – покрытой рунами рамы, через которую Богиня-Предок впервые сделала шаг из живой горы. В древних достоверных сказаниях предполагалось, что обнаружение подобных артефактов ознаменует начало нового золотого века, когда боги вновь будут ходить среди своего народа.

Разумеется, были и те, кто с большей готовностью подчинится воле Верховного Короля, даже если из-за этого пришлось бы выступить в поход из собственных твердынь. Король Алрик из Карак Хирна уже выслал своё обещание поддержать Торгрима, а Унгрим Железный Кулак, Король-Убийца Карак Кадрина, всегда жаждал битвы. Даже король Белегар из Карака Восемь Вершин, будучи осаждённым, дал обет сделать всё возможное, чтобы сдержать клятвы, данные Верховному Королю. Если они правильно поняли знамения, мог понадобиться каждый воин, ибо приближалось время великих бедствий.

Тяжела корона Верховного Короля… Торгрим наблюдал за солнцем, заходящим над его горным царством. Он принёс обет вычеркнуть каждую строчку из Великой Книги Обид или умереть, пытаясь. А Торгрим был дварфом слова.

Руна Азамар в Троне вобрала в себя Ветер Чамона (Chamon- ветер знаний металлов), формально сделав Торгрима Воплощением этого ветра. Торгрим убил Квика Головореза в Караке-Восемь-Вершин тем самым отомстив за Белегара.

Затем Торгрим уединился в секретной комнате в Караз-А-Караке, где его пробил насквозь со спины Сникч сразу всеми клинками, после чего сбежал. Руна раскололась, высвободив Ветер.

Трон Власти[]

Говорят, Трон власти изготовил сам Грунгни, и что пока он цел, раса дварфов тоже не падёт. Со времён Снорри Белобородого, первого верховного короля после того, как ушли боги-предки, каждый верховный король тоже восседал на этом древнем великолепии. По чести, традиция требует восседать на Троне власти, когда бы король ни желал присесть. В Караз-а-Караке Трон обычно расположен в пещерном Великом Чертоге, возвышаясь на огромном пьедестале из отполированного камня. Те, кому понадобится аудиенция у верховного короля, должны преодолеть ряд крутых ступеней, пока владыка дварфов властно взирает сверху.

Когда верховный король отправляется в путешествие, Трон несут четверо рослых дварфов, называемых Трононосцами. Быть назначенным Трононосцем - великая честь, ибо это личные телохранители короля. Когда верховный король дварфов идёт на войну, он восседает на Троне. С этой прочной платформы он способен сражаться своим топором крайне смертоносно, в то время как его телохранители мастерски наносят рубящие удары даже тогда, когда удерживают значительный вес трона. На протяжении веков он поучаствовал в великом множестве битв, будучи свидетелем великих побед и сокрушительных поражений. Множество саг о королях древности повествует об известных деяниях, совершённых теми, кто сражался на нём - от битв в окружении до сокрушавших вражеские порядки прорывов. Неизвестно, как его изготовили, но Трон практически неуязвим, хотя и носит едва заметные выбоины на искусной гравировке, причинённые за века созданиями вроде драконов или великих демонов.

Зачарованные предметы[]

Топор Гримнира: Перед исчезновением на севере Гримнир подарил сыну Моргриму один из своих легендарных топоров. Умение вырезать так много великолепных рун на одном предмете утрачено, но сам топор передавался от отца к сыну поколениями, и им владели поочерёдно все верховные короли дварфов.
Доспех Скальдура: Защищённый могучими рунами доспех Скальдура отражал удары бесчисленных клинков и защищал Торгрима во множестве кровопролитных битв и от попыток убить его ударом в спину.
Драконья корона Караза: Драконью корону верховные короли носили со времён основания Караз-а-Карака.
Великая книга обид: «Даммаз Крон» хранит каждое бесчестное деяние по отношению к дварфам. Она исписана кровью королей и наполнена гневом и клятвами отмщения.